Гога и Эдуард, как по команде, устремили взгляды на Мишку. Тот кивнул.
Зерг и Сомов прошли вдоль длинного коридора и оказались в кабинете. Хозяин уселся во главе стола и указал гостю на стул.
– Зерг, я пришел. Где мои девушки? – Михаил задал вопрос угрожающим тоном.
– Долго же ты добирался. За это время три раза помереть можно, – совершенно спокойно ответил седой тип. – Честно говоря, твои девицы меня порядком утомили. То они грызутся меж собой, то вдруг на меня руку подымают.
– Их можно понять. – Сомов тоже перешел на ироничный тон. – Любой пленник мечтает избавиться от тюремщика.
– Может быть, может быть… Только вот не любой тюремщик способен прощать подобные выходки. А то, знаешь, – один раз спустишь с рук, другой… Потом на шею сядут.
Парню не понравился расслабляющий тон беседы. Он инстинктивно чувствовал, что за этой умиротворенностью скрывается какой-то подвох. Его враг что-то придумал. Мозг лихорадочно заработал, пытаясь прокрутить возможные варианты. Мишке стоило немалых усилий, чтобы продолжать сохранять спокойствие.
– Женщинам принято прощать их капризы. Особенно красивым.
– А я и не спорю, – слишком легко согласился седовласый. – Именно так мы с тобой и поступим. Пойдем.
– Куда?
– Ты же хотел увидеть моих пленниц? Или передумал?
– Нет. – Сомов встал.
Пока Мишка следовал по коридору за Зергом, ему так и хотелось бросить щепотку подаренного горбатым стариком порошка в его ненавистную спину, чтобы затем предоставить полную волю собственному мечу. Но он понимал – слишком рано предпринимать какие-либо шаги. Сначала нужно узнать, где находятся девушки.
Спустившись по лестнице, они прошли через три комнаты и оказались возле железной двери. Если первые двери раскрывались перед хозяином дома сами, то с железными пришлось немного повозиться. Седой впервые воспользовался ключом, в который превратился его собственный палец.
– Видишь, как я берегу твоих девиц? – с издевкой промолвил седой. – Как драгоценности. За сейфовой дверью.
Комната, куда они вошли, была разделена на три части. Две массивные решетки образовывали своеобразный коридор, огораживая широкую ковровую дорожку, проходившую вдоль помещения и упиравшуюся в противоположную дверь. Решетки оказались медными, с характерным зеленым налетом на поверхности толстых прутьев. Чемпион кантилимских игр мысленно чертыхнулся, в сложившейся ситуации ему нечего было противопоставить: «Неужели Зерг знает о свойствах зеленой меди?!» В самом центре коридора стоял круглый столик, а на нем два бокала – зеленый и красный.
«Он думает, что я стану с ним пить?» – грустно усмехнулся Сомов.
Он посмотрел по сторонам, и усмешка мгновенно исчезла. Парень увидел пленниц. Обе девушки стояли прикованные к стенам друг против друга, как раз неподалеку от стола. Марита совсем не имела одежды, если не считать пластыря, закрывающего рот, а Лаврова стояла в ажурных трусиках и с таким же пластырем на лице.
– Ты что сделал, гад?! – сорвался Михаил. – Отпусти их немедленно!
– Спокойно, без паники. Во-первых, орать на хозяев в их собственном доме невежливо. А во-вторых, я же тебе говорил: они наказаны за покушение на убийство.
Отмеченный тенью огня не помнил ни о каком наказании, но решил, что действительно не стоит проявлять эмоции. Похоже, именно на это Зерг и рассчитывает.
– Зачем ты их раздел? – спросил он почти спокойно.
– А что? У меня здесь не холодно, не замерзнут. Зато теперь они предстали во всей красе. Я чуть позже объясню зачем.
– Да уж, ты постарайся, а то у меня как-то руки чешутся объяснить тебе, что с женщинами так поступать нельзя.
Седой рассмеялся.
– Все-таки здорово, что я не прибил тебя сразу, как муху. Люблю людей с чувством юмора. – Мишка не понял, в чем именно заключается юмор его угрозы, но промолчал. Зерг тем временем продолжил: – Вернемся к твоим красавицам. Сразу после покушения я хотел устроить им настоящий смертельный поединок. Раз уж они собрались убить кого-то – пожалуйста. Меня не удалось – пусть попытаются прикончить друг дружку. И, как говорится, победит сильнейшая. В этом наказании двойная польза. С одной стороны, развлечение: темьградцы любят смотреть на любой мордобой, а уж на женский – тем более, можно даже билеты продавать. А с другой – хорошая наука для той, которая останется в живых. Правильно я говорю?
– Нет, – выдавил из себя Сомов. Ему все труднее и труднее удавалось сохранять спокойствие.
– Вот и я так решил, – опять согласился Зерг. – Кто они такие, чтобы иметь право выбора, кому жить, а кому нет. Ведь они твои женщины? Правильно?
– Да.
– Значит, тебе и выбирать.
– Не понял… – Чемпион кантилимских игр растерялся, что не ускользнуло от внимательного взгляда его собеседника.
– А чего тут непонятного. Видишь эти бокалы?
– Вижу.
– В красном находится яд, в зеленом – противоядие.
– Зачем?
– За десять минут до твоего прихода мои пленницы выпили по одному красному бокалу. Этот яд убивает человека за два часа. Сначала появляются зеленые пятна, затем синие, а когда они чернеют, наступает долгожданная смерть. Почему долгожданная? – Седой с наслаждением описывал действие отравы, пытаясь взбесить собеседника. – Все очень просто. Последние полчаса проходят в страшных мучениях, после которых смерть воспринимается как желанное избавление от страданий.
– Да я тебя сейчас! – Мишка взорвался.
Этого и ждал хозяин особняка. Мгновенно удлинившаяся кисть Зерга оказалась на руке парня, и его тут же парализовало.